В последние годы все больше говорят о вреде социальных сетей, особенно для детей и подростков. И не просто говорят: недавно Австралия приняла закон о запрете соцсетей для детей младше 16 лет. Разбираемся, какие аргументы у сторонников запрета, что может быть не так с исследованиями о вреде соцсетей и чем еще вызван кризис психического здоровья подростков.
У подростков по всему миру проблемы. В странах Северной Европы они стали чаще обращаться за помощью из-за психических расстройств. У каждого пятого молодого француза от 15 до 24 лет есть депрессия, хотя еще десять лет назад она была лишь у каждого 20-го. Не лучше дела и в России: с 2000 по 2018 год общая заболеваемость психическими расстройствами среди подростков выросла на 25%.
Еще один пример — Англия. В 2023–2024 годах более 1 млн детей обратились в Национальную службу здравоохранения за услугами по охране психического здоровья. Для сравнения: еще в 2016-2017 годах это число было в два раза меньше. Чаще всего проблемы наблюдаются у подростков: каждая пятая девушка 16-17 лет нуждалась в помощи.
{{slider-gallery}}
Виновников перемен долго искать не пришлось, и обвинения пали на смартфоны и социальные сети. Всемирная организация здравоохранения предупреждает, что дети все больше проводят времени в телефонах, а по модели поведения они напоминают людей, у которых есть зависимости. Исследователи пишут о кризисе психического здоровья детей, тем временем политики и лидеры мнений всех мастей предлагают ограничить доступ в социальные сети.
Один из них — главный хирург США Вивек Мерти. Он уверен, что появляется все больше доказательств о вреде социальных сетей для подростков. Весной 2023 года Мерти выпустил рекомендации по использованию социальных сетей детьми, а в июне 2024-го и вовсе призвал разместить на платформах предупреждающие баннеры, как с пораженными никотином органами на пачках сигарет.
В ноябре 2024 года правительство Австралии одобрило законопроект, запрещающий детям до 16 лет пользоваться социальными сетями. Как он будет исполняться — пока не совсем ясно: испытания технологии контроля возраста должны завершиться только в середине 2025 года. Критики уже окрестили закон шагом к посягательству на свободу слова.
Аналогичный законопроект внесли в сенат США в 2023 году. Он представляет собой попытку всесторонне защитить молодых людей в социальных сетях, отдавая приоритет более строгим методам проверки возраста и вообще запрещая детям до 13 лет пользоваться социальными сетями. Он так и называется — «Закон о защите детей в социальных сетях».
Младший сенатор США и один из соавторов законопроекта Крис Мерфи уверен, что дети больше втянуты в социальные сети, чем кажется на первый взгляд. Проблем от них множество — от ухудшения психического здоровья до опасного и не соответствующего возрасту контента.
Дети и подростки зависимы от социальных сетей, а алгоритмы «заставляют многих из них чувствовать себя хуже».
Крестовый поход против смартфонов возглавила профессор психологии Университета Сан-Диего Джен Твенге. В 2017 году она выпустила книгу iGen — так исследовательница называет поколение, которое провело юношество с цифровыми технологиями в руках. По сути, это авторский термин для зумеров.
{{slider-gallery}}
«Поскольку социальные сети и текстовые сообщения заменили другие виды деятельности, iGen проводят меньше времени со своими друзьями лично — возможно, поэтому они испытывают беспрецедентный уровень тревожности, депрессии и одиночества», — гласит аннотация к книге.
Работа вызвала волну хвалебных и критических отзывов. Если суммировать взгляды Твенге в одну емкую фразу, то она будет звучать приблизительно так: «Во всем виноваты смартфоны и социальные сети». По ее мнению, именно они стали поворотной точкой для полного коллапса психического здоровья подростков после 2010 года.
Доказательство тому — данные. В США подростки, которые проводят три часа в день или больше за электронными устройствами, на 35% чаще задумываются о самоубийствах. В 2015 году девочек, чувствующих себя обделенными, было на 48% больше, чем в 2010 году, при этом число мальчиков, заявивших то же самое, выросло на 27%. Наконец, с 2012 по 2015 год депрессивные симптомы у мальчиков увеличились на 21%, а у девочек — на 50%. Такая статистика приводится в отрывке из книги Твенге, который издание The Atlantic опубликовало под звучным заголовком «Смартфоны уничтожили целое поколение?».
«Сайты социальных сетей, таких как Facebook*, обещают связать нас с друзьями. Но портрет подростков iGen, вырисовывающийся из данных, — это одинокое, разобщенное поколение», — пишет Твенге.
Особенно это касается девочек, поскольку они «чаще используют социальные сети, что дает им больше поводов чувствовать себя изолированными и одинокими, когда они видят, что их друзья или одноклассники собираются вместе без них».
В дальнейших исследованиях Твенге продолжала настаивать на своем. Например, в работе 2017 года исследовательница пишет о тревожной корреляции: подростки, которые проводят больше времени в электронных устройствах и, в частности, в социальных сетях, подвержены более высокому риску возникновения симптомов депрессии и ее последствий, в том числе самоубийства. А в работе 2019 года она показывает, что подростки стали реже общаться лично и чаще — в социальных сетях. По ее мнению, это связано с растущим чувством одиночества.
{{slider-gallery}}
С Твенге согласен ее постоянный соавтор, профессор социальной психологии Джонатан Хайдт. В своей книге «Тревожное поколение» он связывает всплеск подростковой депрессии и тревожности с ростом популярности смартфонов и социальных сетей. Хайдт утверждает, что имеющиеся данные показывают не просто корреляцию, а причинно-следственную связь.
С 2010 по 2020 год количество обращений американских девочек в возрасте от десяти до 14 лет в отделения неотложной помощи из-за причинения себе вреда выросло на 188%, в то время как количество смертей в результате самоубийства увеличилось на 167%. У мальчиков эти показатели выросли на 48 и 91% соответственно.
{{slider-gallery}}
Подростки, которые активно пользуются социальными сетями, с большей вероятностью сообщают о тревожности и депрессии, чем те, кто использует приложения реже. Хайдт настаивает на том, что в науке существует консенсус: активное использование социальных сетей связано с тревожностью и депрессией — и эта связь особенно заметна для девочек.
Чтобы справиться с нарастающей проблемой, Хайдт предлагает ввести ограничения: запретить пользоваться смартфонами детям до десяти лет, не пускать детей в соцсети до 16 лет, запретить телефоны в школах и предоставить детям больше независимости в играх друг с другом, чтобы они развивали социальные навыки. Только так, по его мнению, можно добиться изменений.
Разговор о пагубном влиянии смартфонов на психику детей не имеет твердых доказательств, а только подогревает моральную панику — так было в свое время с видеоиграми и насилием в них. В этом уверен профессор психологии в Университете Стетсона Кристофер Фергюсон. Более того, он считает, что всплеска подростковых самоубийств нет: уровень самоубийств в США растет практически во всех возрастных группах.
{{slider-gallery}}
В 2021 году Фергюсон возглавил большую группу медиапсихологов: они провели метаанализ исследований о том, как использование гаджетов, в том числе соцсетей, влияет на психическое здоровье подростков. Ученые обнаружили, что в целом доказательства их пагубного влияния на психику были в лучшем случае непоследовательными и в целом слабыми. Более качественные исследования с меньшей вероятностью находили доказательства корреляций.
Психологи Эми Орбен и Эндрю Пржибыльский из Оксфордского университета сообщают о низком качестве исследований о влиянии смартфонов на психику. Дело в том, что во многом датасеты из них основаны на вторичном анализе крупномасштабных наборов социальных данных. Они исследуются с такой «аналитической гибкостью», что даже небольшие эффекты можно интерпретировать как [[статистически значимые|Статистическая значимость — показатель, указывающий на то, что результаты исследования неслучайны и могут быть признаны достоверными.]], а это прямой путь к ложноположительным и противоречивым результатам. С такими данными работала Джин Твенге для книги iGen.
Корреляция между часами, проведенными в цифровых медиа, и переменными, связанными с благополучием, настолько мала, что, по сути, равна нулю. Орбен и Пржибыльский добавляют, что она примерно такая же, как корреляция (в наборах данных) психического здоровья с «поеданием картофеля» или «ношением очков».
{{slider-gallery}}
«Хотя статистическая значимость часто используется как показатель того, что результаты имеют практическую значимость, статья выходит за рамки этого суррогата, чтобы поместить свои результаты в реальный контекст, — объясняют исследователи. — Например, в одном наборе данных негативное влияние ношения очков на благополучие подростков значительно выше, чем влияние использования социальных сетей. Однако в настоящее время политики не рассматривают возможность вливания миллиардов в вмешательства, направленные на сокращение использования очков».
Пржибыльский и Орбен также заметили, что то, как исследователи определяют симптомы депрессии, сильно влияет на получаемые ими результаты.
Это один из признаков предвзятости. Она также может выражаться в том, как потом публикуется и распространяется исследование.
Например, значимые результаты публикуются на страницах более престижных журналов. Они в целом могут быть опубликованы, чего нельзя сказать об исследованиях, в которых нулевая гипотеза не подтвердилась. В 2009 году группа британских ученых выявила, что «предвзятость публикаций возникает рано, в основном до презентации результатов на конференциях или отправки рукописей в журналы». Хотя даже несостоявшиеся теории имеют важное значение для науки.
Сама Твенге продолжает настаивать, что текущих данных достаточно, чтобы утверждать о связи социальных сетей и психического нездоровья подростков. «Модель „обеих сторон“ — побочный продукт освещения политики, где журналистские правила требуют, чтобы каждая сторона имела право голоса. Однако это не очень подходит для проблем с эмпирическими доказательствами», — писала исследовательница в октябре 2024-го. Видимо, точку в вопросе она уже поставила.
Итак, кто же прав?
Нельзя однозначно сказать, что социальные сети и смартфоны пагубно влияют на психику детей, считает заместитель заведующего кафедрой социальной психологии Московского института психоанализа Светлана Чигарькова. «Один и тот же инструмент может быть использован, с одной стороны, для накопления социального капитала и роста самооценки и уверенности в себе, а с другой — источником повышения тревоги. Наша задача выявить те механизмы, практики и возрастно-психологические особенности, которые способствуют, условно, более деструктивным или, наоборот, позитивным стратегиям взаимодействия с цифровыми устройствами», — говорит Чигарькова
Экспериментальные данные показывают, что смартфоны не имеют значимого влияния на психику подростков. Пять лет ученые из Оксфорда изучали группу бедных латиноамериканских детей. За это время большинство из них приобрели свои первые мобильные телефоны — ученые как раз изучали их влияние на психику детей.
Оказалось, что наличие телефона не имело значимой связи с их благополучием и результатами социальной адаптации. В целом владение технологиями не было связано ни положительно, ни отрицательно с благополучием детей. Исследователи отмечают: важнее изучить то, что дети делают со своими технологиями, чем просто факт наличия у них телефона.
{{slider-gallery}}
В 2020 году вышла работа профессоров психологии Кэндис Оджерс и Михаэлин Дженсен, в которой ученые провели метаанализ более 40 исследований о связи социальных сетей с тревожностью и депрессией у подростков. Вывод таков: доказательной базы, которая могла бы объяснить уровень паники и беспокойства вокруг упомянутых проблем, нет.
Социальные сети — среды, где индивидуальный пользовательский опыт весьма специфичен.
Обычно исследования были сосредоточены на проведенном в них времени, хотя есть и другие факторы — например, сколько людей смотрят контент в социальных сетях. При этом вместе с ростом показателей психических заболеваний мир столкнулся с усилением неравенства, ужесточением рынков труда и обеспокоенностью изменением климата. «Так что, если и есть значимая причинно-следственная связь между социальными сетями и психическими заболеваниями, она, скорее всего, невелика, хотя также может быть важной», — считают авторы The Lancet.
«Если говорить о влиянии, мы должны исключить другие факторы, которые тоже могут влиять на состояние подростка, а это невозможно, поскольку в реальности мы не можем все проконтролировать. Например, мы говорим, что подросток чувствует себя одиноким и наиболее комфортно ощущает себя в социальных сетях, ищет там поддержку и таким образом компенсирует потребность в близости. Плохо ли это? Инструмент один, а последствия могут быть разные», — заключает Чигарькова.
* Принадлежит корпорации Meta, признанной экстремистской и запрещенной в России.
.webp)
.webp)
.webp)
.jpg)
