Качественное современное искусство продолжает уверенно занимать новые жилплощади — теперь оно обосновалось на стенах российских ресторанов и кафе. Репродукции и пейзажи в золотых рамах сменились работами ключевых художников на рынке. На вопрос, откуда пришел этот тренд и почему в России это стало так популярно именно сейчас, в двух словах не ответишь. Но попробуем разобраться — с помощью куратора Петра Иванова.
Начиная с конца XIX века во Франции было много популярных мест, связанных с искусством, но самым известным и блистательным примером до сих пор остается Maxim’s, построенный ко Всемирной выставке 1900 года в Париже. Нельзя сказать, что искусство было в него интегрировано, весь интерьер и был искусством — гезамткунстверком. То есть всеобъемлющим произведением искусства. Этот термин завещал нам Рихард Вагнер, а позже эту концепцию подхватили и адаптировали адепты ар-нуво. Такие как художники школы Нанси, оформившие интерьер знаменитого Maxim’s. Сделаю смелое заявление, сказав, что всемирная слава Maxim’s в каком-то смысле задала вектор для всех рестораторов, работающих с искусством сегодня.
Формула проста — сделать так, чтобы посетитель хотел возвращаться снова и снова. И атмосфера играет в этом не меньшую роль, чем сама еда.
С 1900-х и до наших дней случилось еще много арт-ресторанных проектов, включая Sketch Gallery в Лондоне с работами Дэвида Шригли, херстовский Pharmacy и его реинкарнацию Pharmacy 2, Osteria Francescana в городе Модене и многие другие. Но вернемся в российский контекст. Работу с искусством в ресторанном пространстве можно условно разделить на две категории: рестораны с постоянной коллекцией и гастропроекты с временными выставками.
Пионером второго подхода можно по праву назвать Максима Боксера с его выставками в баре «Перелетный кабак» С 2016–2019 годов там открылось около 50 временных проектов, включая выставки Игоря Шелковского, Ирины Кориной и даже две предаукционные выставки Литфонда. И на всех всегда можно было купить искусство.
В 2019 году эту эстафету подхватило бистро «Ладо», которое для каждой выставки коллаборируется с художниками, кураторами или галереями. В стенах «Ладо» свои выставки проводили Варя Чельцова, Лиза Одиноких, галереи Set Projects, Art & Brut. PR-директор «Ладо» Полина Васильева так говорит о потребительском опыте в стенах бистро: «Каждая экспозиция — это отдельная атмосфера и настроение, поэтому каждый раз впечатления получаются разными. Об этом, кстати, говорят сами гости, которые часто интересуются и покупают работы». И работы действительно покупают. Например, выставка Чельцовой имела большой успех, непроданными остались где-то 10% работ с выставки, что вообще-то и для галерейного проекта считается очень успешной кассой.
Еще один ресторанный проект, успешно работающий в коллаборации с российскими галеристами, — ресторан Soma на Петровском бульваре. В дореволюционной Москве на месте Soma проходили культовые мероприятия: от дней рождения Тургенева и Достоевского до свадьбы Чайковского и празднования Максимом Горьким премьеры спектакля «На дне». Узнав это, владельцы поняли, что искусство должно стать частью программы будущего ресторана. За последний год уже успели открыть три выставки в коллаборации с галереями Deep List, «Объединение» и Postrigay Gallery и останавливаться не собираются — до конца 2024 года планируют еще три выставки. Один из основателей ресторана Олег Цой (кстати, молодой человек Анны Павличенко, основателя «Ладо», — такая вот арт-гастро power couple), говоря о принципе работы с искусством, характеризует их подход так: «Нам важно, какие объекты искусства придутся ресторану „к лицу“, но также мы хотим участвовать в формировании ландшафта современной культуры в городе».
Таким образом рестораны цепляют внимание аудитории, дают своим посетителям лишний повод возвращаться вновь и вновь и, как следствие, тоже взращивают культуру коллекционирования в обществе. Продажи в общепите — это отдельная тема. Чтобы они случились, многие звезды должны сойтись, но в первую очередь посетитель должен понимать, что возможность купить то, что висит на стене, у него есть. Для всех только вступающих на этот путь несколько советов.
Второй принцип — работа с собственной коллекцией. Это менее энергозатратно для рестораторов, но требует финансовых вложений непосредственно для покупки работ. Часто бывает так, что картины, которые входят в экспозицию, — собственность рестораторов. Так делает, например, Александр Оганезов. В его Amy даже можно найти работу известной английской концептуалистки Трейси Эмин, завсегдатая аукционов современного искусства Phillips.
От него не отстают и коллеги из Lucky Group, чей отдел эстетики подбирает к каждому проекту искусство, исходя из многих факторов: «В отличие от белого куба выставочных пространств, у нас всегда есть контекст. Важна личность шефа, кухня, архитектура и дизайн интерьеров, поэтому мы, учитывая все эти факторы, подбираем искусство в разных медиумах».
На подход к работе с искусством ресторанной группы я обратил внимание при посещении Mamie на Никитской. Я довольно душный и всегда хочу узнать, что висит на стенах, ну и заодно подловить рестораторов — вдруг об этом искусстве никто ничего не может рассказать. Как правило, к постоянной коллекции этикетаж рестораторы не делают, поэтому единственный способ узнать — спросить. Официант направил ко мне молодого человека, ответственного за искусство в смене, и он провел для меня небольшой тур по работам Евгении Войнер, Георгия Хомича, Валерии Сальниковой и других.
В новой «Еве» в Хамовниках тоже есть прекрасное искусство, например литография Марка Шагала 1956 года и холст Регины Рзаевой, моей новой артист-краш из галереи «Объединение». Коллекционер Сергей Лимонов в этом вопросе пошел еще дальше и в своем ресторане Recolte в Петербурге развернулся по полной.
Он признается, что в какой-то момент искусства там не планировалось, но как же хорошо, что он передумал и разместил там часть своей обширной коллекции.
Сергей так рассказывает об эффекте работ в интерьере Recolte: «Раньше некоторые гости не могли сидеть в зале, где располагались „Хористки“ Петра Щвецова. Они просили пересадить их в другой зал, а единицы даже отказывались находиться на одном этаже с ними и уходили на первый этаж, в другой ресторан — Harvest. Сила искусства и ханжеская мораль давила на них! Но через полгода именно работа Швецова вызывала наибольший интерес и отклик. Люди специально бронировали по телефону столик в зале с „Хористками“. Эта история напоминает классический случай выбора, отказа и снова выбора Сергеем Щукиным „Танца“ Матисса 114 лет назад. Московский коллекционер боялся осуждения общества из-за смелой работы, но в конечном итоге победил свое малодушие и купил картину — один из главных шедевров XX века!»
В завершение я решил провести короткий блиц об искусстве в ресторанах среди героев, чье мнение лично мне интересно. А если вы еще не начали покупать искусство — хотя бы в ресторанах, то советую прочитать мою статью о расписании ярмарок и наметить в календаре посещение ближайшей.
{{quote1}}
{{quote2}}
{{quote3}}
.webp)
.webp)
.webp)
.webp)
