На прошлой неделе стало известно: стриминговый титан Netflix, скорее всего, покупает одну из старейших киностудий Голливуда Warner Bros., ответственную за «Гарри Поттера», владеющую HBO и выпустившую в прокат оригинального «Безумного Макса». Огромная индустриальная новость, однако волновать она должна не только непосредственных участников этой «сделки века» и их сотрудников — кино, каким мы его знали, уже точно прежним не будет. Редактор культуры SETTERS Media Мария Бессмертная рассказывает, что стоит за этой новостью.
«Гарри Поттер», «Властелин колец», «Дюна», вся вселенная DC с Бэтменами Кристофера Нолана и Тима Бертона, «Матрица», «Прослушка», «Секс в большом городе», «Белый лотос», «Наследники» — продолжать можно еще долго — это все немногие проекты студии Warner Bros., которая два года назад отпраздновала свое 100-летие. Все это время Warner Bros. входила в «большую пятерку» киностудий США: Walt Disney Company, Warner Bros., Universal Pictures, Paramount Pictures и Sony Pictures. Эти студии владеют большинством франшиз, у них огромные, буквально вековые каталоги фильмов, именно они определяют американскую и, в общем-то, мировую киноповестку. Не говоря уже о том, что им принадлежат важнейшие новостные каналы: у Warner Bros. в портфеле, например, CNN. За счет того, что этих студий пять, а не три и не две, американская киноиндустрия все это время функционировала и как огромный бизнес, и как лаборатория идей и смыслов, в которой было место здоровой конкуренции, охоте за новыми талантами и на выходе нашим любимым фильмам. Как сказали бы коллеги из соседнего отдела, антимонопольная служба могла спать спокойно. Этому, однако, кажется пришел конец.
Тогда же, в 2023 году, когда Warner Bros. праздновала 100-летие, стало известно, что студию, у которой, помимо великого каталога, еще и долгов больше чем на $30 млрд, хочет поглотить другой голливудский титан — Paramount. Но тогда дело ограничилось разговорами. Спустя два года саму студию Paramount (у нее в каталоге среди прочего — Хичкок, «Крестный отец», вся «Миссия невыполнима» и «Стар Трек») купил продюсер Дэвид Эллисон — запоминайте имя — сын бизнесмена, владельца Oracle Ларри Эллисона, одного из главных соратников Дональда Трампа и доноров Республиканской партии, который решил, что пора ему уже завоевать Голливуд, так сказать, окончательно.
{{slider-gallery}}
В октябре этого года, когда Warner Bros. все-таки была выставлена на торги, он сделал ей предложение, как сказали бы в «Крестном отце», от которого не отказываются. Warner Bros., прекрасно понимая последствия, от него тем не менее отказалась. И тут в дело вмешался Netflix — прямо скажем, в несвойственной для себя роли «рыцаря на белом коне» — и предложил за Warner Bros. $82,7 млрд.
Сделка, о которой объявили на прошлой неделе, будет закрываться в течение следующего года, и, чтобы она состоялась, ее должно одобрить то самое антимонопольное ведомство страны. Профессиональные гильдии, как и вся заинтересованная общественность уже высказались: сенаторы Берни Сандерс и Элизабет Уоррен направили официальное письмо в Минюст США с требованием обратить пристальное внимание на условия готовящейся сделки, а гильдии сценаристов, режиссеров (во главе с Кристофером Ноланом) и продюсеров хором заявили, что она угроза для всего Голливуда. Параллельно с этим всплывают подробности хода дела, место которым в художественном произведении: происходящее подозрительно напоминает недавний хит HBO «Наследники». Как там кончилось дело, мы все помним. Пока писалась эта заметка, Paramount уже объявила, что не собираются отступать, подключила политические связи (то есть случившееся уже прокомментировал Трамп) и заявила, что пойдет покупать акции Warner Bros. напрямую у акционеров.
Что же происходит, если говорить попросту? И чего так боятся кинематографисты? Ситуация, для нас, зрителей, следующая (разбирать будем, разумеется, худший вариант).
Netflix, когда-то казавшийся революционным проектом, за последние годы стремительно теряет хватку. Если в середине 2010-х вместе с выходом «Карточного домика» Финчера казалось, что стриминг станет площадкой для авторов всех мастей, которым студии не дают денег и свободы, то через десять лет стало понятно, что все наши надежды были напрасны. Это нормальная студия низкокачественных b-movies, которая тем не менее хочет — тут не будем церемониться — захватить весь свет (и наше сознание). И пусть немногочисленные статусные проекты вроде фильмов Скорсезе, Баумбаха, Куарона и прочих никого не обманывают. Вот известная цитата генерального директора Netflix Рида Хастингса: «Мы соревнуемся не с классическим телевидением, мы соревнуемся со сном». Сейчас Netflix теряет авторов, но, помимо «молодой крови», его конечно интересует бездонный каталог Warner Bros. Он нужен — тоже не будем обманываться — в первую очередь для того, чтобы запустить новую мультивселенную ремейков, сиквелов и приквелов. Обещания по части уже запущенных проектов студии, известной именно оригинальным контентом, пока делаются приемлемые: в процесс лезть не будут, в кино выпустят. На кино, впрочем начинаются «но». Глава Netflix Тед Сарандос уже сказал, что современный кинопрокат, что называется, не consumer friendly и его, конечно, надо оптимизировать. Что это значит на деле? Сокращать окно между офлайн- и онлайн-премьерами. Для кинотеатров, которые до сих пор, на самом деле, не оправились от ковида, это, в принципе, приговор.
Сценарий, который на самом деле может развиваться по-разному. Сейчас многих пугает, что за Paramount стоят не только Трамп и новая консервативная американская администрация, но и фонды Саудовской Аравии: мол, теперь вместо условного «Секса в большом городе» у нас будут сплошные традиционные ценности. Эта претензия, честно говоря, попахивает и шовинизмом, и лицемерием. В 2024 году, например, титульным спонсором теннисного рейтинга ATP стал инвестфонд Саудовской Аравии — и ничего, женщины до сих пор как-то играют. Что касается связей семьи Эллисона с Трампом, то тут, разумеется, ситуация малопрогнозируемая. Хотя что-то подсказывает, что вмешательства в контентную часть производства все-таки будут: Трамп давно говорит, что неплохо бы переснять «Час пик» с Крисом Такером и Джеки Чаном, — думаем, что у президента США имеются и другие пожелания. Гораздо больше публику конкретно в США тревожит тот факт, что Paramount, в отличие от Netflix, которую интересует только киночасть Warner Bros., купит и либеральный CNN — и вот тут рассчитывать на невмешательство новых владельцев не приходится. А чтобы понять, что происходит с кино и телевидением, когда они становятся делом государственным, можно посмотреть на отечественную сетку вещания.
