Rainbow Weather, польский стартап с белорусскими корнями, родился под конец 2021 года. Серийные предприниматели и друзья Юрий Мельничек и Александр Матвеенко пришли к идее через схожий опыт: Юрий промок в горах так, что пострадал паспорт (хотя прогноз уверял, что грозовой фронт пройдет мимо), а Александр попал в опасный шторм в море на Шри-Ланке — его тоже не предупредил ни один популярный сервис. На фоне все более частых экстремальных ураганов, жары и наводнений оба решили, что миру все-таки нужно еще одно погодное приложение — способное безошибочно ответить на простой вопрос: в какую минуту и где сегодня начнется непогода.
Бизнес запустили вовремя: Rainbow сразу сделал ставку на ИИ-наукастинг — быстрый анализ данных радаров, спутников и классических моделей погоды, чтобы давать максимально верный для узкой локации прогноз на ближайшие часы. К 2024-2025 годам ИИ-революция в метеорологии стала очевидной, пишет Yale Environment 360, и теперь все явнее запрос на точность и прозрачность прогноза, отмечает Bloomberg.
На этом рынке уже есть сильные игроки, в том числе бигтехи, и все же приложение набрало 1 млн скачиваний и 100 тыс. ежемесячно активных пользователей. Монетизация строится как на B2C-подписке (около $9 в месяц или $100 единовременно), так и на B2B-проектах: прогноз от Rainbow Weather встраивают картографические и логистические сервисы, агропромышленные игроки и другие трекеры погоды. Также команда привлекла под $4 млн более чем от 15 инвесторов — среди них, например, Юрий Гурский, основавший Flo Health, первый фемтех-единорог в Европе.
Мы обсудили с основателями стартапа, почему человечество летает в космос и строит роботов, но все еще попадает под внезапные ливни, в чем новизна Rainbow и станут ли погодные приложения жизненно необходимой инфраструктурой в эпоху климатического хаоса.
Метеоиндустрия явно перестраивается. Какие сдвиги чувствуете в первую очередь?
Юрий: Первый большой тренд — наукастинг, в первую очередь с ИИ. В России это хорошо видно по «Яндекс.Погоде»: они уже давно умеют показывать тот же дождь по минутам. У Apple и Google похожие штуки работают только в крупных американских агломерациях и, кажется, в Лондоне. Мы здесь предугадали поворот рынка и стремимся делать поминутный прогноз в любой точке мира.
Другой очень важный фактор, буквально «слон в комнате», — климатический кризис. Ученые еще пару лет назад рисовали разные перспективы потепления, и сейчас видно, что, даже если все бросить и заняться только климатом, планета все равно продолжит двигаться по самому пессимистичному сценарию. И это не про «станет немного теплее». Погода становится и более экстремальной, и менее предсказуемой: где было сухо, внезапно происходят потопы — взять те же истории с Burning Man или ливни в Дубае.
Меня лично пугает скорость климатических изменений, из года в год она только возрастает — наш поезд буквально мчится в недостроенный тоннель, да еще и разгоняется.
Из этой ИИ-гонки и тревоги за будущее планеты и родился Rainbow?
Александр: Мы стартовали с Rainbow в 2021-м, активно заработали в 2022-м — рынок был за традиционными игроками: нацметеоагентствами и гигантами вроде Apple Weather и AccuWeather. По нашим наблюдениям, что-то делать с ИИ пробовали «Яндекс» и Tomorrow.io, плюс Google к тому моменту уже выпустил MetNet. И все же тогда это не было мейнстримом, мы увидели окно возможностей.
У нас с Юрой большой опыт работы с нейронными сетями, так что пошли нетипичным для индустрии путем: вместо того чтобы сначала нанимать синоптиков, собрали инженерную команду и запустили модель вообще без метеорологов.
Юрий: Что касается опасений по поводу климата, это как с любой рационализацией. Сложно поймать момент эврики, но после мозг начинает подтягивать подтверждения: «ой, вот статистика по экстремальным снегопадам», «а вот интервью ученого про глобальное потепление». Для первого бизнес-плана мы просто посмотрели открытые данные и увидели: аномальных погодных событий год от года все больше.
{{slider-gallery}}
Почему решили сфокусироваться на краткосрочном прогнозе, а не на классической «погоде на неделю»? Для пользователей же это звучит привычнее.
Юрий: Действительно, когда говорят «прогноз погоды», обычно имеют в виду день-два, до двух недель. Мы туда, возможно, еще пойдем, пока берем долгосрочные данные у других провайдеров. Но сегодня Rainbow про то, в каком состоянии атмосфера Земли находится прямо сейчас и что поминутно изменится в ближайшие четыре-пять часов. Параллельно работаем над тем, чтобы продлить этот горизонт до суток.
Бытовой пример: вы едете на велосипеде и начинается ливень — тут вас волнует не какая завтра температура, а застряли вы в кафе на час или на пять. Постепенно расширяемся и за пределы осадков и базовых показателей вроде ветра и давления. Например, выяснилось, что по тем же данным мы можем неплохо предсказывать направление движения пожаров.
К тому же оказалось, что ультракраткосрочный прогноз интересен и другим погодным компаниям — сейчас большинство наших клиентов, по сути, наши же конкуренты. Спрос огромный: у индустрии слишком долго не было достаточно достоверных и при этом доступных по цене данных, где именно и в какую минуту испортится погода.
Звучит так, будто остальные погодные провайдеры дают неверные прогнозы.
Александр: Не неверные, а недостаточно локальные — ну или слишком дорогие, особенно для малого бизнеса.
Большинство традиционных сервисов говорят: «В Берлине завтра днем дождь, вероятность 30%». За этим обычно подразумевается ячейка в 28 км² (это примерно 30-я часть огромного Берлина), и не очень понятно, попадете ли вы в этот дождь с учетом ваших сегодняшних передвижений. Наукастеры говорят иначе: «Дождь начнется в 14:00, закончится в 15:10, потом польет сильнее с 16:30 до 17:15», с точностью до квадратного километра. Наша модель, если будет достаточно данных, может сузить прогноз и до 250 м² — до такой зоны, которую можно обойти пешком за пару минут.
Хороший пример тут — ураганы в Штатах, когда по огромной области рассылают шесть-семь уведомлений. В итоге очень многие люди отменяют планы, хотя им ничего не грозит. Наш фокус как бизнеса — построить сервис, который позволит избежать подобных неудобств и простоев.
{{slider-gallery}}
За счет чего вам удалось так сузить локацию прогноза и почему это до сих пор не стало стандартом индустрии?
Александр: У нас вся инженерная команда трудится в условиях очень жесткого давления по времени. Мы с самого начала договорились, что, как бы ни менялись источники данных, наша модель должна обновляться каждые десять минут, постепенно переходим на пятиминутные интервалы.
Когда работали только с метеорадарами, это было довольно просто: они и так выдают данные каждые десять минут — оставалось их собрать, почистить от шумов и прогнать через систему. Потом, когда мы добавили спутники, все сильно усложнилось: одни спутники делятся кадрами раз в пять минут; другие — раз в десять минут; третьи — раз в 15 минут. Нам нужно было эти потоки объединить так, чтобы наш KPI все равно выполнялся.
Нам это удалось, и сейчас ноу-хау нашей модели в том, что она умеет быстро обрабатывать очень разнородные данные, будь то спутниковые снимки или показатели из смартфонов. Концептуально это похоже на то, что делают другие погодные ИИ-сервисы, но разница в качестве и скорости, особенно в вопросе чистки от шумов. По нашим оценкам, мы делаем это дешевле и в среднем точнее по миру, чем все остальные наукастеры и тем более классические службы погоды.
К тому же используем очень маленькие вычислительные мощности по сравнению с бигтехами. Сейчас наша модель работает всего на одном сервере — в этом тоже технологическая прелесть. Хотя у конкурентов-гигантов практически неограниченные вычислительные возможности, это их не так волнует.
Юрий: В классической же метеорологии все до сих пор держится на тяжелых, технологически устаревающих моделях. Они очень ресурсоемкие, поэтому прогноз пересчитывают лишь несколько раз в сутки. Плюс они опираются на статистику прошлых десятилетий, а климат-то уже другой, куда более хаотичный и экстремальный. В общем, за три — шесть часов простоя успевают родиться и исчезнуть сильные локальные грозы, резкие скачки температуры и так далее, а традиционные провайдеры их просто не замечают.
А где сейчас погоду предсказать сложнее всего?
Александр: Прогноз всегда упирается в источники данных. Где стоят современные метеорадары, где оборудование постарее, где его нет совсем. Например, в Штатах исторически активно инвестировали в погоду, там очень подробная картина, да и сами данные зачастую публичные и бесплатные. В Европе ситуация тоже хорошая, а чем дальше на восток, тем сложнее. Хуже всего сейчас в Африке и частично в Южной Америке.
В общем, мы довольно быстро поняли, что не можем обещать одинаковое качество прогноза в любой точке планеты, пока сильно завязаны на локальные радары и метеостанции. Поэтому сейчас уделяем много внимания спутниковым данным: учим модель по ним находить зоны, где действительно идут осадки, и готовим версию, которая сможет дать адекватный прогноз даже там, где нет датчиков, отключился какой-то радар или же владельцы данных не делятся ими.
Одних спутников разве достаточно? Кажется, что без наземных станций и датчиков никуда.
Александр: В идеале нужны все типы данных. Но, скажем, если у страны нет денег на свои станции, «чистый» спутник лучше, чем ничего.
Потом дело не всегда в нехватке наземных источников: большинство метеостанций и радаров контролируется государствами или корпорациями — просто потому, что это дорого, — и доступ к этой информации часто зависит от политики. Со спутниками ситуация стабильнее: многие снимки доступны публично.
Чтобы охватить максимум источников, собираем еще анонимизированные данные с барометров в смартфонах, где установлено наше приложение: это требует отдельного разрешения, но больше половины наших пользователей соглашаются. По отдельности эти показатели не представляют ценности, ведь человек может ехать в лифте или взлетать на самолете. А вот когда таких устройств накопится достаточно много, будем накладывать на них на контекст радаров и спутников: уже тестировали это, так прогноз становится точнее. Еще в очень многих смартфонах есть датчики температуры, тоже думали их использовать, но из-за того, что сам телефон греется, это так себе сигнал.
На сайте Rainbow Weather написано «самые точные краткосрочные прогнозы осадков». Это оценка вашего же Weather Index. А что насчет независимых рейтингов?
Юрий: Есть, по сути, одна условно независимая компания, которая этим занимается, — ForecastWatch. Условно, потому что они живут на деньги тех же игроков, которых ранжируют: провайдеры платят им за участие и доступ к отчетам.
Александр: Погодных сервисов сейчас море, а вот прозрачных бенчмарков почти нет. Поэтому мы и сделали Weather Index. Это опенсорсный рейтинг: его может проверить любой, все открыто для критики и доработки. Мы сознательно не привязывали его к домену Rainbow, это такая экосистемная история, а не наш рекламный лендинг.
Зовем туда всех игроков, в том числе приглашали «Яндекс», они сказали: «Посмотрим и вернемся», а пока в индексе всего четверо участников, включая нас. Просто для сравнения нужны сырые данные, и мы сами покупаем их у каждого провайдера. Поэтому берем тех, на кого хватает бюджета и кого чаще упоминают клиенты.
{{slider-gallery}}
Кто все же ваш главный конкурент?
Юрий: У нас интересный расклад: многие погодные компании, с которыми мы состязаемся в B2C, в B2B спокойно могут быть нашими партнерами и клиентами.
Если в целом, главные соперники Rainbow — это не столько ИИ-наукастеры, сколько предустановленные на смартфоны приложения погоды. На iPhone это Apple Weather, на большинстве андроидов — погодный виджет Google. Ведь тут дело не столько в технологиях, сколько в пользовательских привычках: если у вас уже есть иконка «Погода», чтобы поставить второе приложение, нужно очень веское основание.
Наша задача сделать так, чтобы этим веским основанием стала географическая точность осадков и прогноз почти в реальном времени в удобном интерфейсе.
Если отойти от других погодных приложений, кто еще пользуется вашим прогнозом? Какому бизнесу важно знать поминутное расписание дождя?
Александр: Помимо провайдеров прогноза погоды, у нас два больших блока клиентов. Первый — сельское хозяйство. Там от быстрой реакции на осадки зависит буквально все: техника, урожай, деньги.
Второй — картографические и логистические сервисы. Ведь человек сильнее всего зависит от краткосрочного прогноза в пути — когда он гуляет, катается на велосипеде, едет на машине. Особенно на длинных дистанциях и в сложных ландшафтах. В горной местности, например, можно выехать из почти тропического климата и через пару часов оказаться чуть ли не в арктическом. Для логистики это отдельная головная боль. Плюс клиенты из мира карт — это логичное продолжение нашего опыта с Maps.me.
Если про масштабы, около 100 клиентов подключились к нам через API самостоятельно. Еще десяток заказчиков покрупнее ведем вручную, это в основном погодные сервисы.
Можете назвать какие-то известные бренды, кто с вами сотрудничает?
Юрий: Не хотелось бы делать спойлеры, нам это запрещают контракты. Но кое-кого можем назвать — например, замечательное белорусское приложение Guru Maps. Мы с ними конкурировали, когда делали Maps.me.
Они одними из первых начали пользоваться нашим сервисом еще совсем в сыром виде, давали много ценных фидбэков. В какой-то момент фаундер написал: «Я уже жду, когда вы придете просить деньги за то, что делаете». В итоге мы очень по-дружески и тепло договорились.
Какие сейчас у вас доходы? Какое направление прибыльнее?
Юрий: Мы еще очень маленький бизнес. В нашей команде около 25 человек, и это все сразу: разработчики, сейлзы, маркетологи. Любой заметный игрок на рынке погоды в четыре-пять раз больше по людям.
Пока у нас чуть больше 6 тыс. платящих пользователей — это B2C-подписка, которую мы запустили в 2023-м и которая принесла больше $300 тыс. В бесплатной версии приложения на карте виден прогноз только на ближайший час (на Android, кстати, пока все полностью бесплатно).
А B2B запустили несколько месяцев назад, первые контракты были на уровне сотен долларов в месяц — тут текущая выручка перевалила за $100 тыс. По темпам роста B2B догоняет быстро, рассчитываем, что уже в начале следующего года притоки от обычных и бизнес-пользователей выровняются.
Итого общий доход за все время у нас приближается к полумиллиону долларов, а к концу 2026-го поставили большую цель: $1 млн за год.
А в какой стране больше платящих пользователей?
Александр: В B2C это в первую очередь США и Западная Европа — просто потому, что там у людей больше денег и привычка платить за цифровые сервисы. Есть и неочевидные регионы, например Таиланд — там люди готовы платить за хороший прогноз, несмотря на не самый высокий средний доход.
Насколько сложно в метеоиндустрии сейчас привлекать аудиторию и деньги?
Юрий: Забавно, но большинство наших инвесторов сначала были нашими пользователями. В какой-то момент человеку приходит уведомление: «Через десять минут будет гроза», он успевает спрятаться под крышей, гром и ливень начинаются ровно в предсказанное время — и вот в этот момент возникает ощущение магии.
Один из наших инвесторов, Юра Гурский, рассказывал, что похожая история была у них с Flo. Сначала никто не понимал, зачем женщинам отдельное приложение для отслеживания цикла, если есть обычный календарик. А потом приложение стало очень точно прогнозировать график, и после нескольких таких попаданий аудитория и доверие начали кратно расти.
Мы ждем похожего эффекта. Каждый раз, когда наш пуш спасает чьи-то планы от ливня или града, вероятность, что этот человек останется с нами надолго — и как пользователь, и как амбассадор, и как инвестор, — сильно повышается.
{{slider-gallery}}
Если заглянуть вперед на пять — десять лет, каким видите Rainbow для индустрии и для людей?
Юрий: В идеале хотим стать лучшими в мире по данным о краткосрочном состоянии атмосферы — не только по осадкам, а по всему: давлению, ветру, температуре, качеству воздуха. В этой нише пока нет явного победителя, а в целом по прогнозу уже несколько лет лидирует The Weather Company, которая раньше была частью IBM.
Для людей же нацелены стать приложением номер один, которое помогает безопасно и комфортно находиться на улице.
Ну а в далекой перспективе мечтаем наглядно показывать, как меняется климат планеты. Недавно сделали важный шаг к этому: у нас накопился первый год глобальных наблюдений хорошего качества.
Александр: Скажу то же самое другими словами. Сейчас многие компании строят цифровых двойников — городов, заводов, бизнес-процессов.
Мы хотим построить цифрового двойника погоды по всей планете, чтобы можно было ткнуть в любую точку и наверняка узнать, холодно ли там, есть ли буря, светит ли солнце.
Практическая цель же очень простая — выйти на устойчивую окупаемость. Стратегическая — стать следующим «единорогом» в гиперлокальных метеопрогнозах. Как стал, например, Tomorrow.io, который, кстати, уже может позволить себе собственные спутники.
Что для этого нужно сделать? Собрать больше данных?
Александр: Сами по себе данные уже давно не проблема. Их очень много, и не только у институциональных игроков. На каждом современном доме висит куча погодных и IoT-датчиков, на каждой улице в крупном городе полно умных устройств, в каждом смартфоне есть свои сенсоры.
Проблема в другом: даже если представить, что завтра все метеоданные мира внезапно станут открытыми и бесплатными, это не повысит резко качество прогноза. Индустрия, за исключением нескольких компаний, не готова эти данные быстро анализировать. Поэтому наша главная задача — научиться максимально утилитарно использовать то, что уже есть, вытянуть из вороха разношерстных сообщений пользу для конкретного человека или бизнеса.
Юрий: При этом нельзя сказать, что масштаб данных неважен. У нас есть доступ к сотням тысяч точек измерения (например, 90% публично доступных радаров мы уже используем), но в мире их миллионы или десятки миллионов. Так что вопрос и в том, как добавить больше источников и при этом не утонуть в шумах.
По поводу шумов в метеоданных: с какими неочевидными искажениями вы сталкивались?
Юрий: Метеорадары в городах — кладезь таких историй. Например, Москва-Сити для радара из Внуково создает огромную «радиотень», отражает и не пропускает сигнал. Мы именно эти радары не используем, но похожие ситуации наблюдали во многих странах, например в Испании, где горы или высотки экранируют половину обзора. Это, скажем так, стационарные аномалии. Есть и движущиеся. Самолеты, стаи птиц: когда они пролетают близко к радару и делают разворот, на картинке появляются яркие засветы, которые можно принять за сильный ливень.
Еще одна рядовая история — купол, который защищает радар от дождя. На нем оседает роса, она дает очень специфические помехи, которые сначала приходится распознавать, а потом вычищать.
Плюс есть эффект больших городов: там асфальт и здания сильно нагреваются, теплый воздух постоянно поднимается вверх, в итоге формируется свой микроклимат. Так, в вопросе осадков условная Варшава и ее пригороды — два разных мира.
Или популярная проблема горной местности: если радар стоит довольно высоко, рельеф закрывает от него низкие тучи. На картинке все выглядит правдоподобно, но часть осадков просто не попадает в поле зрения. С такими вещами мы сталкиваемся постоянно и учим модель отличать реальную погоду от артефактов.
{{slider-gallery}}
Что должно случиться, чтобы прогноз погоды развивался быстрее: больше инвестиций, больше внимания к погоде? Нужны новые законы, технологии или что-то еще?
Юрий: Сейчас парадоксальная ситуация. С одной стороны, климатический кризис никуда не делся и усиливается, физика — штука упрямая. С другой — на политическом уровне происходит откат: с приходом Трампа климат-повестку выбрасывают из приоритетов, бюджеты режут. Мы видим, как даже большие компании сокращают подразделения, связанные с погодой.
С точки зрения человечества это, конечно, плохо. С точки зрения маленького стартапа, который конкурирует с гигантами и государственными метеослужбами, это даже хорошо. Когда у тех, кто привык к очень большим бюджетам, заканчиваются деньги, конкурировать становится легче.
А вообще, регулярно вспоминаю фразу из «Дня радио»: «Может, произошло что-то плохое — это было бы хорошо». Это я к тому, что люди начинают замечать очевидное, только когда случается что-то болезненное. Надеюсь, что нам как виду все-таки удастся адаптироваться раньше. Но пока большинству удается делать вид, что ничего не происходит, хотя погода изменилась уже везде, даже вдалеке от океанов.
Если пофантазировать, как, на ваш взгляд, станет выглядеть погодное приложение будущего? Что в нем появится такого, чего нет сейчас?
Юрий: Через несколько лет вы должны открывать приложение и видеть состояние атмосферы в любой точке мира и то, как оно будет меняться поминутно с разбегом на дни, даже недели: чтобы лучше планировать дела, маршруты, отдых.
Может ли «Погода» стать главным приложением на телефоне в мире ураганов и потопов?
Александр: Я смотрю на это чуть спокойнее. Человечество и так из года в год предсказывает погоду все лучше: грубо говоря, точность прогнозов растет примерно на один день за десятилетие. Сегодняшний шестидневный прогноз по качеству уже близок к тому, каким был пятидневный десять лет назад.
Если мы начнем аккуратнее использовать уже существующие данные и технологии, людям не придется судорожно обновлять прогноз, ведь службы заранее будут предупреждать о рисках, машины — прокладывать маршруты с учетом осадков и гололеда, дома — строить с оглядкой на реальный локальный климат, а не на усредненные нормы прошлого века. Мы как раз видим свою задачу в том, чтобы дать человеку и бизнесу эту возможность вовремя подготовиться.
Если мы своей цели добьемся, то и доставки смогут честнее называть время в пути, и авиакомпании, и логистика станут меньше зависеть от внезапного ветра и снега.
Собственно, сейчас в климатической повестке есть два лагеря. Одни говорят: «Давайте попытаемся сдержать перемены». Другие говорят: «Мы уже ничего не исправим, давайте учиться с этим жить». И вот мы скорее себя относим ко вторым ребятам.
