В прокат вышли «Нужды путешественника» Хон Сан-су, которых только что показывали на Берлинском кинофестивале. Сюжет, как всегда с этим режиссером, обманчиво прост: Изабель Юппер слоняется по Южной Корее и преподает там (хитрым образом) французский. Объяснить, в чем состоит обаяние фильмов корейца (а оно велико, и доказательство тому, например, ретроспективы во Французской синематеке, призы всех главных фестивалей, включая Берлинский и Канны, и так далее), довольно сложно: в них почти никогда не происходит ничего драматичного, выглядят они предельно просто, хотя оторваться при этом невозможно. Попытаемся объяснить, из чего состоит кинематограф режиссера, которого уже назвали «корейским Алленом».
Любой, кто хоть когда-то пытался объяснить, в чем прелесть картин Хон Сан-су, всегда сталкивался с одной и той же проблемой: строго говоря, это сделать невозможно. Что чаще всего происходит у него в кадре? Взрослые образованные люди выясняют отношения (или нет), гуляют, обманывают, встречаются с родственниками или уходят от них и так далее — в общем-то, все. Магия кинематографа в данном случае словам совершенно неподвластна, поэтому кинокритики вот уже 20 лет пытаются «пристроить» корейца хоть в какой-то понятный «клуб». Чаще всего в связи с Хон Сан-су поминают других мастеров «взрослой мелодрамы», любителей автобиографичного кино и хроникеров жизни «среднего класса» — Вуди Аллена (если фильм надо продать в Америке) и Эрика Ромера, который отвечал за все «человеческое» в поколении французской «новой волны». Среди отечественных режиссеров наиболее близка к нему тоже не всякому дающаяся Кира Муратова. Еще Хон Сан-су регулярно сравнивают с Ясудзиро Одзу: у великого японца он заимствует технические приемы и узнаваемые ракурсы. Впрочем, все эти сравнения хороши до определенного момента — режиссер, практически случайно попавший в кино (в университете он перевелся на отделение кино просто потому, что не ладил с однокурсниками с театрального), снимает совершенно определенным и ни на кого не похожим образом. На то, впрочем, были вполне определенные причины.
{{slider-gallery}}
В кино Хон Сан-су пришел в 1996 году, когда в почете были совсем другие истории. «День, когда свинья упала в колодец» (одно название чего стоит) — это юношеская дань уважения Квентину Тарантино в частности и эпохе постмодернизма в кино в общем. Это была нарочито сложно устроенная история со множеством персонажей, выполненная в явно ироничном ключе, — к подобному стилю режиссер больше возвращаться не будет. Наоборот, будет как будто отсекать от своих фильмов все лишнее. И можно смело сказать, что к 2024 году Хон Сан-су пришел налегке, а именно практически без сценариев и со съемочной командой в три человека(!). Работа у него строится так: сначала придумывается простая история, по типу анекдота, вокруг которой строится фильм, потом запускаются съемки (режиссер сам снимает как оператор, монтирует и ставит свет), и каждый день Хон Сан-су выдает своим актерам три-четыре листа со сценами, которые будут сниматься. Таким образом все его последние фильмы делались примерно за три недели. «Сейчас Хон Сан-су работает с минимальным количеством людей. Когда мы снимали “В другой стране”, вокруг камеры стояла куча людей. На “Камере Клэр” было задействовано, наверное, шесть или семь человек съемочной команды. В “Нуждах путешественника” — три. Он все делает сам: снимает, ставит свет, монтирует. Он для меня как маленький гений», — сказала недавно Юппер.
{{slider-gallery}}
С первого фильма Хон Сан-су в Корее принято отсчитывать новую эпоху в корейском кино, апофеозом которой можно считать «Оскар» за лучший фильм «Паразитам» и не поддающиеся подсчету южнокорейские проекты Netflix. При этом, как часто бывает с поп-культурой региона, кино Хон Сан-су находится в русле очень определенной традиции, которая условной широкой западной публике едва ли будет понятна. Так, например, критики дома говорят, что Хон Сан-су снимает в традиции пхансори (жанр народной корейской музыки, который часто называют корейской оперой). Это пять известных зрителю историй (всего было 12, но сохранилось меньше половины), которые каждый раз рассказываются и поются с немного измененными деталями. Что-то напоминает, правда? При этом сам Хон Сан-су, который очень редко дает интервью и вообще предпочитает не комментировать свое кино, называет другие источники вдохновения — сюрреалистов, Луиса Бунюэля и классика религиозного кино Робера Брессона.
В одном, впрочем, люди, которые любят корейца и пытаются транслировать свою любовь к нему в мир, сходятся: в некотором смысле идеальной оптикой, в обход сюрреалистов и Вуди Аллена, для него может быть буддизм. Сам Хон Сан-су этому не сопротивляется, в интервью он как-то сказал, что его в первую очередь интересует «поверхность вещей». Ведь это единственная неизменная вещь в мире.