Саша
RTS

SETTERS Media продолжает знакомить вас с героями
своего A-list. На очереди — художник Саша RTS, который когда-то ходил в статусе одной из главных надежд отечественной стрит-арт-сцены, а потом взял и покорил вообще все медиумы — начиная с анимации и заканчивая музыкой (Саша активно развивается и как хип-хоп-артист).
Мы поговорили с ним о том, что собой представляет фигура художника в ХХI веке, как искусство спасает от психозов
и каково было сделать 15 арт-объектов для участников
A-list за неделю.

Почему не хочет называть себя стрит-арт-художником
Я не хочу говорить, что я представитель стрит-арт-культуры, потому что я со многими внутри нее не согласен. У меня есть какой-то свой core, какой-то свой путь, свой свет. Такая лампочка в прихожей висит, бра настенное, и на него то шляпу кто-нибудь повесит, потому что заняты вешалки, то кто-нибудь шубу накинет, то пальто. Я вот стараюсь, чтобы на мой ничего 
не накидывали. Я поработал в очень многих направлениях, которые искренне люблю: хип-хоп-индустрии, стрит-арт-индустрии, рейвах. Я их очень всех люблю, но внутри каждого есть вещи, с которыми я не согласен. Поэтому говорить, что 
я представляю ту или иную культуру или то или иное культурное явление, я не хочу. Я говорю, что я представляю себя как человек, который практикует те или иные направления. Например, когда у меня был проект с Nike. Глобальный проект, 
в котором участвовали иллюстраторы из Америки, Испании, Франции, а из России был я один и еще одна девушка. Получается, что мой стиль представлял в этом проекте Россию. Но это не значит, что я представитель России. Я делал какие-то проекты для разных промогрупп. И мне было приятно говорить, что мы с этой промогруппой реализовали их. Я делал очень крутые декорации, оформления для Applique. И я говорю: 
«Я с Applique это сделал, это я при поддержке Applique». 
Я же не говорю, что я представитель Applique. То же самое 
со стрит-артом, это практика, это способ, это инструменты. 
А стрит-арт… я в последний раз на стене баллончиком рисовал год назад. Я художник. Я сделал какую-то стрит-арт работу два года назад, вот она. Потом я взял эту работу, преобразовал опыт из нее в анимацию. И я там все еще художник, 
но не аниматор, потому что профессиональные аниматоры сидят в студиях и делают такие проекты, в которые я пока даже технически не врубаюсь.
Почему художнику надо быть одному
Для качественной практики важна некоторая социальная депривация. У меня во время работы такое бывает, когда 
я осознаю, что за эти пять дней я не видел никаких людей, кроме курьеров под дверями. И тогда я начинаю паниковать 
и задавать вопросы в соцсетях: «Ребята, а как много времени вы проводите наедине с собой?» И на выставках то же самое — это как на праздновании дня рождения. Именинник же, как художник, 
с гостями не общается, а только носится и следит за тем, 
у кого какие тарелочки, продюсирует всем развлекательную программу.
Но иногда ходить на вечеринки, или Счастливая история 
про Notion Magazine
Как-то раз я участвовал в дискуссии «Как стрит-арт оказался 
на рейве». В теории это должен был быть классный ивент — классные люди, классная тема, к тому же я соскучился 
по Москве, где к тому времени не был пару месяцев.
И вот начинается дискуссия, и я понимаю, что это не открытый диалог, а просто каждый человек сидит и рассказывает про себя. Ну тут я не выдержал — думаю, надо прекращать. 
И говорю: «Дорогие, среди вас много очень классных продюсеров, аккаунт-менеджеров, директоров, вы очень хороши в своих делах — сметах, коммуникациях, составлении бюджетов. Но кое-что проседает. А именно насмотренность. Давайте все коллективно поймем, как нам повысить вашу насмотренность». Но тут, конечно, вступают организаторы 
и прерывают всю эту красоту, я отправляюсь к бару и думаю: «Что, и все? Просто так сюда пришел?» И тут слышу английскую речь позади — обернулся, разговорился 
с девушкой, которой мое выступление понравилось. 
Я ей рассказываю, что еще занимаюсь фотографией, но нигде не публикуюсь, потому что хочу, чтобы меня напечатали 
в журнале. И она такая: «Подожди, это к моей подружке Эмме». А тогда в Москве было миллион иностранцев, которые приехали в страну на чемпионат мира по футболу. Приходит Эмма и говорит: «Ну что, в каком журнале публиковаться хочешь?» Я говорю: «В i-D». Она: «О, так я там и работаю. Добавляй меня в друзья в соцсетях и присылай все, что есть, отвечу через неделю». Я, честно говоря, подумал, что это она из вежливости. Но нет — через десять дней она мне написала 
и взяла интервью про стрит-арт-сцену в России, потом подключились чуваки из музыкальной индустрии — и вот вам: Реджи Сноу на обложке Notion, мои фотографии внутри. Такая вот счастливая история про вечеринку. 
Об искусстве в кризисные времена
Стагнация, в которой мы все так или иначе оказываемся, происходит в первую очередь из-за экономического 
и политического состояния, а искусство — это всего лишь побочный продукт этого всего, и оно не будет успешно работать при кризисном положении. При этом в кризисах рождается много хороших концепций и появляется много крутых имен, но они занимают свое место в креативной экономике после кризиса, когда экономика в целом чуть-чуть выравнивается.
В чем помогает искусство 
Способность фокусироваться на своих ощущениях 
и перемещаться из реальности в музыкальный клип, например, помогает. У меня были классные экспериментальные мультики 1990-х и 2000-х годов. Особенно 2000-х, когда и рекламная индустрия оказалась без узды, без цепей, без колючих проволок — просто что хотите делать, то и делайте. Это помогало сформировать взгляд. Я как это описываю? У меня есть такой тейк: «Что стоил путь от дома до репетитора 
по английскому?» Значит, ты выходишь весной на улицу, и у тебя нет тротуаров вообще, у тебя все в лужах и во льду. Если 
ты по снежку обошел лед, то повезло, а если ты наступил 
и это оказался не снежок, а наст, ты провалился в лужу, 
то, ну, не очень повезло. Плюс все это сопровождается грязью и всякими сточными штуками, и асфальт в основном только 
на главных улицах. Весенний период, в общем. Помимо этого, из-под снега вылезает куча шприцев. И ты идешь, а тебе лет 12-13. Bluetooth-гарнитуры нет ни у кого. И вот просто человек идет по улице и очень агрессивно разговаривает так, как если бы мы сейчас в AirPods разговаривали. А ты подросток, 
тебе нужно все фильтровать и одновременно быть как 
бы расслабленным, прыгнуть вовремя куда нужно, если что. 
В СМИ при этом каждый месяц говорят о маньяках на местности. Окей. А еще куча бродячих собак. Я до колледжа заранее планировал путь так, чтобы у меня были возможности отхода на случай стай собак. Идем дальше, проходим мужика 
с несуществующей Bluetooth-гарнитурой, и где-то 
на пешеходной зоне, как раз где нормальный асфальт, сидит греется при первых лучах солнца перцовый чувак. 
А ты школьник, ты слышал, что такое героин, но ты не знаешь, как себя под ним ведут люди. И ты еще не знаешь, что вряд ли он будет какую-то агрессию проявлять, потому что он только что ужалился, он просто сейчас в максимальной эйфории находится. Его мажет. Но это стремно. Ты видишь какое-то неопознанное тело, которое подает признаки жизни, и иногда какой-то у него тик, он дергается. И ты думаешь: лишь бы этот тик не случился, пока ты мимо него будешь проходить. Еще лужи вокруг, надо успеть прыгнуть так, чтобы с ним 
не пересечься. Дальше проходим через железнодорожные пути или железнодорожный мост, попадаем опять на шоссе, 
где нет перехода, но где есть лужи и тачки постоянно гоняют. 
Где-то заброшенная стройка рядом, идешь дальше и, наконец, попадаешь в уютный подъезд к своему репетитору любимому. Что нас ждет дальше? Дальше нас ждет ветеран Чечни, сосед. Его, кажется, сиделка и он заходят в квартиру, на лестничной клетке остается только его коляска и жуткие запахи. 
У репетитора дома все круто, все удобно, хорошо пахнет. 
Но в квартире внизу есть сумасшедшая женщина, которая 
в определенное время, как правило вечернее, когда как раз начинался урок, начинала кричать. И кричала без перерывов — перерывы были, только чтобы набрать воздуха в легкие. 
Ну ладно, урок усваивается, present perfect на уровне. 
Ты выходишь из подъезда, и внизу тебя встречает ветеран тот самый. Одной рукой держится за перила, смотрит на тебя невидящими глазами и орет: «Ну и че ты тут ходишь!» Вот этими глазами на тебя мелкого смотрит, и тут вступает в силу мгновенная реакция, тебе нужно реагировать, не нужно вступать в диалог, и я сразу вижу, что вот оно — окошко между стеной и его рукой, куда я могу пройти.
Но не каждый день такое было. Бывали вообще прекрасные дни, когда я шел под солнышком, фоткал радугу на свою крутящуюся Nokia, которая была в клипе у Рианны, кажется. 
И я ходил от репетитора до дома, смотрел на лужи, на червяков и думал: «А червяки как-то со всем этим связаны вообще?» Клянусь, я думал: «То, что червяк лежит так по отношению 
к этому листку, может быть связано с тем, что я получил 
сегодня тройку?» 
Как за последние два года изменились отношения 
с искусством
У людей сильно возрос уровень тревожности и появилась потребность в том, чтобы эту тревожность гасить любыми способами. Это может быть TikTok, это может быть YouTube, бесконечные подкасты, которые включены во время любой деятельности просто фоном, как были включены радио 
и телевизор у наших бабушек. Это может быть сигарета, может быть для кого-то алкоголь, какие-то деструктивные вещества, кто-то спортом убивается, кто-то становится трудоголиком, еще большим трудоголиком, кто-то находит себя 
в коллекционировании предметов, обязательно предметов искусства, собирательстве, захламлении. Кто-то находит себя 
в занятиях йогой, а кто-то приходит в галереи и такой: «Просто посмотреть и успокоиться». Ты можешь сесть и поплакать 
в музее или в галерее, потому что ты нашел место для спокойствия, потому что твоя тревожность достигла такого пика, что ты уже не способен от нее бежать. Сложная на самом деле тема. Ведь искусства стало меньше, мы уже не видим перформансов каких-то уличных, например свободы. Много самоцензуры. Люди напуганы, и вот эта напуганность, эта тревожность — она образует как раз-таки вот это новое пространство между человеком и культурой. И дело не в том, что искусство вызывает у людей слезы и впечатления, а в том, что они просто наконец-то расслабляются. Они приходят вот 
в это пространство культуры и чувствуют себя защищенными.
О ностальгии
Я по вещам и состояниям не скучаю. Могу что-то вспомнить: «Вау, это было, и круто». Но любое событие можно просто преобразить и повторить в своей жизни, но уже с новым опытом и с новыми продюсерскими навыками. Но есть один момент, о котором я скучаю. Город Грац, Австрия, трамвайные пути, часа четыре-пять. Наша подруга работает официанткой 
в одном из кафе, мы с другом сидим на улице рядом с этим кафе, он курит сигарету, мы пьем черный кофе. Проезжает трамвайчик, какая-то женщина вылезает из окна и развешивает одежду. И все в таком приглушенном, дымчатом, оранжевом свете. Еще не закатно, вот-вот-вот — и начнется закат. Весна, апрель. Была в этом какая-то магия. Ничего особенного вроде. Но было такое нежное чувство, как будто это все приснилось. По этому чувству я скучаю.
О маркетинге в культуре
Когда маркетинг культуры работает, на один уровень выходят и Такеши Мураками, и Канье Уэст: один выпускает музыку, а другой искусство для его обложек делает. Почему не продюсировать художника точно так же, как медийную личность? Я не думаю, что можно говорить, что художники нестабильны и не любят быть публичными или что-то вроде того. У большинства художников прекрасно поставлена речь, это образованные люди, они отлично общаются, отлично представляют себя. У них классные манеры. Ну да, иногда они любят побыть в одиночестве или кто-то склонен к каким-то зависимостям, но с людьми из музыкальной индустрии то же самое, с телеведущими то же самое. Где вот у нас, например, коллаборации с Gloria Jeans? Они заняли огромный магазин 
на Тверской, двухэтажный, трехэтажный, который был раньше H&M. Где огромная коллаборация, не знаю, с Андреем Бергером, чья графическая линия хорошо сочетается 
с текстурой денима? Я о чем вообще говорю? Надо бы людям из разных сфер синхронизироваться, вступить в диалог. Надо помнить, что все так называемые гайдлайны — они ведь людьми создаются и при условиях открытой коммуникации их можно 
и нужно видоизменять.
«Художник — это такой же суперстар, как рэпер, как поп-певец, как Канье Уэст» 
Когда плакал над искусством
Это была моя первая поездка в Берлин, где я впервые увидел вживую вещи, на которые до этого смотрел только в соцсетях. Lowbrow, Broken Fingers — я наконец понял, как это сделано, какие там слои, какие маркеры и так далее. Ну и конечно, Hamburger Bahnhof. Перед этим я расписывал огромную стену для рейва в Австрии, до этого тусил в Вене и Чехии — в общем, это была эмоциональная поездка. И вот я еду в метро 
в Берлине, и там экранчики с рекламой каких-то событий. 
И я смотрю: русские имена в лайнапе, в техно-ивентах, 
на техно-вечеринках, которые рекламируются в метро. 
И у меня течет слеза — слеза непонимания, слеза жертвы 
и слеза несправедливости. Я думаю: «Б**, почему это запрещают на родине, а в Берлине это на таком уровне тиражируется? Пожалуйста, приходите, слушайте. 
Мы прорекламируем вас в метро, чтобы каждая кошечка 
и собачка, пользующиеся подземным и надземным транспортом, знали, что эти ребята будут выступать. 
Мы сделаем массовое культурное событие. А не закроем его 
за шесть часов до дверей». Но значит ли это, что искусство заставило меня плакать? Наверное, меня заставили плакать маркетинг и политика. Хотя я смотрел на искусство. 
Лечит ли искусство
Мне кажется, искусство имеет целительные свойства. 
Вот взять Есенина, к которому обращаются в минуты слабости. Он с Маяковским — рэперы. А кто любит рэперов? Подростки любят рэперов, с 16 до 23 лет — эта движущая сила вообще всего. И когда ты видишь, что ты не один 
в своем микрорайоне подмосковном, в своей перди сидишь, а есть еще какой-то чел через район, который слушает такую же музыку, то уже не так плохо все. Не говоря о том, что на фоне этого чела можно начать формировать критическое мышление и подумать, почему люди, которые тебя окружают, начинают уничтожать себя примерно с пятилетнего возраста. И вы вот
в этом во всем крутитесь, и вы слышите, что, помимо вас двух на фоне всей этой толпы, есть еще какой-то чел, где-то там далеко, какой-то Эминем, который выблевал «мамину шпагетти».
Искусство, на которое надо обращать внимание сейчас
Есть то, что не упаковано, что не находится в выставочных рамках, в институциональных рамках, что происходит на техно-вечеринках. Эти все световые инсталляции, экспериментальные DIY-инсталляции, весь микс-медиа. Существует огромный пласт мастеров в той же граффити-сфере, в стрит-арт-сфере, которых ты не видишь 
на центральных улицах, но которые раскиданы по всей России, и которые экспериментируют с массой материалов, и которые иногда это не фиксируют, а если фиксируют, то на уровне своих соцсетей, где у кого-то не больше 500 подписчиков, у кого-то не больше 3 тыс. подписчиков. И вот это настоящее искусство, которое еще не успело зафиксироваться где-либо, — оно трансформируется, каждый день, каждый час оно живет. Это может быть стена, которая сегодня раскрашена одними художниками, а завтра почеркана футбольными фанатами, 
а послезавтра закрашена коммунальщиками, — и это все еще одна стена, и она живет и дышит. Это могут быть музыкальные события, переплетенные с визуалом. Это все такой огромный свитер — он связан, живет и шевелится.
О совместном проекте с SETTERS Media 
Профессионал с отлаженными производствами, с отлаженным цехом, даже с кучей ассистентов сказал бы: «Мы не будем это делать, мы рискуем нашей репутацией и не станем делать это за шесть дней». А я сказал: «Поехали! Рисуй-психуй!» 
Идея объектов, каждый из которых можно чуть-чуть менять, такая: как мы меняем эмоции, так мы меняем и объект. 
Мы можем поставить рот уголками вверх, уголками вниз. Можем убрать его вообще, можем поставить звездочку вместо носа. Можем запункнуть по носику — он издаст звук. Можем глаза местами поменять, можем задать любое настроение. Можем вообще все убрать и наслаждаться просто бесконечной вечной формой круга и ее прекрасными градиентами, которые я на нее нанес. Это своего рода статус. Как эмоциональный статус. Ты можешь поставить его на свое рабочее место, 
в своей спальне, можешь взять его на дачу, можешь с ним путешествовать. Он очень компактный и помещается 
в ланчбокс. К нему прилагается инструкция и набор дополнительных элементов. Ты можешь носить 
их в специальном зип-пакетике и менять местами эмоциональную составляющую этой скульптуры. Ты можешь быть грустным и двинуть ее в очень дерьмовое направление, 
а можешь быть сбалансированным или даже веселым и двинуть ее в направление развития. И только тебе выбирать, в каком направлении ты настроишь вращение. Поэтому рабочее название этих скульптур — Set the rotation by RTS. 
Работы Саши для SETTERS Media в пяти цифрах 
15 оригинальных статуэток для новых героев A-list 
сделал Саша.
7 дней на работу было у него после финального 
утверждения макета. 
13 часов в респираторе без перерыва проводил Саша 
при покраске объектов (суммарно получилось около 40).
0 сигнальных образцов было произведено в рамках нашего 
проекта. Каждый объект — сам по себе сигнальный образец. 
320 магнитов было использовано при работе над проектом. 
Каждый из них Саша клеил лично.